История

Израиль ЗАЙДМАН

Как создавалось государство Израиль

Главы из книги «Две тысячи лет вместе»

Первый этап. Вытеснение англичан

Итак, первый этап. Даем слово британскому писателю и журналисту Полу Джонсону [«Популярная история евреев», М., «Вече», 2001]: «С момента начала войны в 1939 г. как можно более быстрая организация государства Израиль стала неотложной задачей сионистов и постепенно распространилась среди большей части мирового еврейского сообщества. Однако перед претворением сионистской программы в жизнь стояли серьезные препятствия. Было недостаточно победить Гитлера. Было необходимо также преодолеть возражения со стороны трех победивших союзников: Англии, Соединенных Штатов и России.

Первоначально наиболее важную роль в этом процессе играла Англия, поскольку она была державой-владелицей. В 1939 г. Белая Книга фактически перечеркнула Декларацию Бальфура и нацелилась на будущее, в котором не могло возникнуть преимущественно еврейской Палестины. Евреи были союзниками Англии в войне. В то же самое время им было необходимо развенчать английскую политику в Палестине. Бен-Гурион считал, что эти цели совместимы: „Мы должны сражаться с Гитлером так, как будто Белой Книги не существует, и бороться против Белой Книги, как будто не существует Гитлера“.

Он был прав, при условии, что англичане позволят евреям воевать в виде особого подразделения, которое впоследствии вполне могло бы решающим образом повлиять на ход событий в Палестине. Именно по этой причине британские власти, военные, дипломатические и колониальные, относились к этой идее враждебно. После того как победа при Аламейне в конце 1942 г. отвела германскую угрозу от Среднего Востока, английское верховное командование относилось с подозрением к любой милитаристской деятельности евреев. Однако у евреев был один сильный защитник – Черчилль. Он благожелательно воспринимал предложение Вейцмана сформировать еврейское ударное соединение на базе существующих мелких еврейских подразделений. Английская армия неоднократно блокировала это предложение, но Черчилль в конце концов „пробил“ его.

„Мне нравится идея, – сообщал он госсекретарю по военным вопросам (военному министру) 12 июля 1944 г., – чтобы евреи попробовали разделаться с убийцами своих соплеменников в Центральной Европе. У них нелады с немцами?.. Так почему бы этой нации мучеников, разбросанных по миру и страдающих, как никто иной, не дать возможность сражаться под собственным флагом?“ Два месяца спустя была сформирована еврейская бригада численностью 25 000 человек. Без Черчилля евреи никогда бы ее не получили. Опыт совместной службы, приобретенный ими в формировании такого масштаба, имел решающее значение для израильских военных успехов через четыре года».

Два замечания. Первое: Джонсон почему-то упорно называет  Ближний Восток Средним Востоком. Если Палестина – это Средний Восток, то где же тогда Ближний? Мы не можем править чужой текст, но имейте это в виду.

Второе. Джонсон «немножко» завысил численность Еврейской бригады. В связи с этим приведем краткую справку (нами еще сокращенную) из «Еврейской энциклопедии» о еврейских воинских частях, участвовавших во Второй мировой войне в составе британской армии: «Создание Еврейской бригады явилось завершением продолжительной борьбы ишува и сионистского движения за право еврейского народа с оружием в руках воевать против нацизма… Первый набор добровольцев в британскую армию был проведен в Палестине в конце 1939 г. Еврейские солдаты в британских частях участвовали в 1940 г. в боях на территории Греции. В августе 1940 г. британские власти разрешили евреям Палестины образовать из добровольцев особые соединения вспомогательных войск. Было создано 15 рот, которые в 1942 – 43 гг. вошли в состав трех пехотных батальонов вновь сформированного Палестинского полка и были направлены в Киренаику и Египет… Бойцы полка участвовали в боях (в африканской пустыне), закладывали минные поля, строили укрепления, однако главным образом использовались для несения караульной службы…

Только в сентябре 1944 г. британское правительство разрешило создать „усиленную бригаду“, которая прошла бы полную боевую подготовку, а затем пополнила фронтовые воинские части. В состав Еврейской бригады вошли полки, набранные в Эрец-Исраэль, которым придали артиллерийские, инженерные, медицинские и другие вспомогательные части. Командиром Еврейской бригады был назначен бригадный генерал Э.Ф. Бенджамин (1900 – 1969), еврей, уроженец Канады, служивший в инженерных войсках британской армии. Батальонами командовали англичане, а ротами главным образом евреи. В Еврейскую бригаду влились еврейские беженцы из Европы, а также некоторые евреи, служившие в различных частях британской армии. Общая численность Еврейской бригады составляла около пяти тысяч человек (всего в британской армии служило около 27 тыс. добровольцев из подмандатной Палестины).

После подготовки в Египте Еврейская бригада была переброшена в Италию, где вошла в состав 8-й армии и заняла фронтовые позиции на участке Альфонсине (февраль 1945 г.). Еврейская бригада участвовала в боях с немецкой парашютной дивизией на реке Сенно, которую форсировала в начале апреля и захватила плацдарм на другом берегу реки. Потери Еврейской бригады составили 30 убитых и 70 раненых; 21 человек получил воинские награды. В мае 1945 г. Еврейская бригада была переброшена на северо-восток Италии, где впервые встретилась с евреями, пережившими Катастрофу. В подразделениях Еврейской бригады были учреждены специальные спасательные комитеты, заботившиеся о еврейских беженцах и помогавшие им добраться до Эрец-Исраэль. Эту деятельность бойцы Еврейской бригады продолжили в Голландии и Бельгии, куда бригада была переведена в июле 1945 г., после окончания войны. В июне 1946 г., когда усилились разногласия между правительством Англии и ишувом, британские власти распустили Еврейскую бригаду. Солдаты и офицеры вернулись в Палестину и там (за исключением тех, кто перешел в Еврейскую бригаду из других частей британской армии) демобилизовались. Их боевой и организационный опыт сыграл важную роль в формировании Армии Обороны Израиля. Многие офицеры израильской армии, прошедшие в свое время практическую школу военного дела в рядах Еврейской бригады, как М. Маклеф и Х. Ласков, стали впоследствии начальниками Генерального штаба Армии обороны Израиля».

Таким образом, Джонсон в 5 раз завысил численность Еврейской бригады. Названная им цифра близка к общему числу еврейских добровольцев из Палестины, служивших во время войны в британской армии.

Ну, ладно, война закончилась, 6 миллионов евреев уничтожены. А как живется в Европе уцелевшим? Американский историк Вальтер Лакер [«История сионизма», Москва, «Крон-Пресс», 2000] радуется: «Общественное мнение во многих странах было настроено сочувственно к евреям; многие испытывали угрызения совести за то, что не постарались спасти их». Речь, конечно, о христианских странах. Тревожно: не замучила бы вконец совесть некоторых христиан …

А вот и Джонсон разделяет удовлетворение Лакера: «Грандиозные масштабы Холокоста привели к тому, что международное сообщество стало качественно менять свое отношение к насилию, совершенному в отношении евреев. Были приняты два важных решения – о необходимости наказания и о необходимости реституции, и в какой-то мере оба они были проведены в жизнь…»

Все замечательно, мы испытываем глубочайшее удовлетворение от того, что международное сообщество стало менять свое отношение к тем, кто творил насилие над евреями. Но еще важнее другое: изменилось ли отношение этого славного международного сообщества к самим евреям, к уцелевшим ошметкам европейского еврейства? Вероятно, замученные совестью европейцы (и американцы, конечно, тоже) окружили их заботой и вниманием? Правда, Европа большей частью сама пребывала в разрухе. Но, может быть, уцелевшим евреям, по крайней мере, помогли добраться в Палестину, куда большинство из них рвалось уже ради того, чтобы не видеть больше предавшей их Европы? Сейчас обо всем узнаете.

Лакер: «Трумэн ни в малейшей степени не был сионистом. В начале августа на пресс-конференции он заявил, что не имеет желания послать полмиллиона американских солдат в Палестину, чтобы установить мир в этой стране. Через несколько недель он получил отчет от графа Харрисона, которого направил в Европу для сбора сведений относительно положения беженцев. В отчете сообщалось, что сложилась совершенно немыслимая ситуация, и что еврейские беженцы в лагерях требуют эвакуации в Палестину. Еще через неделю Трумэн отослал копию отчета британскому премьер-министру Эттли с предложением выдать евреям сто тысяч иммиграционных сертификатов.

Этот поступок вызвал возмущение у некоторых ведущих деятелей лейбористского правительства, и прежде всего – у Эрнста Бевина, нового министра иностранных дел… Он просто был убежден в том, что евреи, в отличие от арабов, не являются настоящей нацией, а следовательно, не нуждаются в собственном государстве. Евреи, как полагали и Бевин, и Эттли (и как им докладывало министерство иностранных дел), неблагодарны, коварны и неуживчивы. Арабы, напротив, народ простой, прямодушный и питающий глубокую любовь к Великобритании».

Это притом, что не прошло еще и десяти лет после мощнейшего анти-британского восстания палестинских арабов. Ничего удивительного: в британском МИДе сменился только министр, а советники и чиновники остались, в основном, выкормыши Идена, питавшего большую «любовь» к евреям.

Но идем за Лакером дальше: «Англичане предложили график иммиграции, по которому в течение месяца в Палестину могло прибывать полторы тысячи евреев; из этого числа также исключались нелегальные иммигранты. В  результате этих ограничений в 1945 г. в Палестину приехало даже меньше евреев (13 000), чем в предыдущем году (14 500)… Даже если бы англичане вообще отказались выдавать сертификаты, евреи все равно были полны решимости любой ценой попасть в Палестину… И поток беженцев с Востока, особенно из Польши, не прекращался. После погрома в Кельце, когда погиб 41 еврей, интенсивность миграции возросла. По приблизительным оценкам, через лагеря для перемещенных лиц в Австрии, Германии и Италии прошло в общей сложности около 300 тысяч евреев».

Нетрудно подсчитать, что при темпах иммиграции, предложенных англичанами, для переправки всех беженцев в Палестину потребовалось бы около 20 лет. Лагерь для беженцев – это был, конечно, не нацистский концлагерь, но все же это был лагерь, жить в котором годами радости мало.

В итоге: «Нелегальная иммиграция все еще продолжалась. „Хагана“ после войны развернула ее в гораздо более широких масштабах, чем прежде. Корабли с беженцами регулярно подходили к берегам Палестины. Прорваться через блокаду удавалось немногим; большую же часть кораблей англичане перехватывали, а пассажиров арестовывали и содержали под стражей вначале в Палестине, а с лета 1946 г. – на Кипре. Кульминацией истории нелегальных иммигрантов стал случай со старым 4000-тонным пароходом „Президент Гадфилд“. „Хагана“ приобрела его и переименовала в „Экзотус-1947“. На борту „Экзотуса“ к берегам Палестины отправились 4200 нелегальных иммигрантов. Чтобы положить конец деятельности „Хаганы“, Лондон решил повернуть пароход обратно и высадить пассажиров в Порт-де-Бов близ Марселя. Пассажиры отказались сойти на берег во Франции, и тогда их насильственно высадили в Гамбурге. В ходе операции несколько человек погибли…»

Чтобы было ясно, почему англичане лагеря для нелегальных еврейских иммигрантов вместо Палестины стали устраивать на Кипре, приведем рассказ Якова Зубарева [«История, которая рядом», «Еврейская газета», №2’2012]: «Колючая проволока. Вышка, на которой стоит вооруженный часовой. И – бараки, бараки, бараки… Нет, это не Аушвиц и не Заксенхаузен. Это Атлит. Лагерь, который британцы в 1938 г. создали для нас, евреев, – чтобы не было нас слишком много на нашей исторической родине».

Лагерь этот находится на территории Израиля. Теперь он превращен в музей. Есть там и с трудом теперь найденное суденышко того типа, на котором переправлялось в Палестину большинство нелегальных беженцев. Автор описывает этот «лайнер»: «В длину метров 25, менее 7 м в ширину. Трудно понять, как могли разместиться на таком суденышке не десять, не сто, а несколько сотен человек. Их плавание длилось от семи до десяти, а порой и более дней. И в такой неимоверной тесноте они пересекали море, чтобы добраться до желанного клочка земли, окруженного со всех сторон недругами».

И после всех мытарств люди опять оказывались в бараках за колючей проволокой: «Они проводили в лагере от нескольких месяцев до нескольких лет, пока не получали от английских властей – в соответствии с квотой ежегодных виз – разрешения на въезд в Палестину».

Мало радости было евреям, чудом выжившим в нацистских лагерях, оказаться после войны в английском или американском лагере где-нибудь в Германии или Италии. Но еще горше было оказаться в лагере на Земле Обетованной, в которую так стремились: они, видите ли, находясь в Палестине, получали от англичан «разрешение на въезд в Палестину»!

Естественно, люди использовали малейшую возможность вырваться из лагеря. Зубарев сообщает: «10 октября 1945 г. первая бригада „Пальмаха“ под командованием Ицхака Рабина прорвалась на территорию Атлита и освободила 280 еврейских беженцев. Часть этих людей была укрыта в кибуце Бейт-Орен. После этого события британские власти создали лагеря на Кипре».

Поясним: «Пальмах» – это были отборные отряды «Хаганы». Но вы, надеемся, представляете, какие бойцы против британской оккупации получались из бывших узников этого и подобных ему лагерей…

Возвращаемся к тексту Лакера: «В ответ на повторное требование Трумэна предоставить сто тысяч сертификатов лейбористское правительство, желая выиграть время, 19 октября 1945 г. предложило создать англо-американскую комиссию для исследования проблем еврейских беженцев в более широком контексте и для разработки рекомендаций относительно временного и постоянного решения этой проблемы».

Отчет комиссии был опубликован 1 мая 1946 г. То есть более полугода положение еврейских беженцев не менялось. Но оно не изменилось и после публикации этого отчета. Комиссия не нашла решения проблемы, но все же в ее отчете содержалась рекомендация: «Евреям следует предоставить сто тысяч сертификатов, а „Белую книгу“ и ограничение на передачу земельных участков следует отменить».

Даже этих минимальных требований оказалось достаточно, чтобы британское правительство отвергло отчет комиссии, несмотря на то, что половина ее членов представляла это правительство.

Теперь дадим слово Джонсону, это же он писал, что «международное сообщество стало качественно менять свое отношение к насилию, совершенному в отношении евреев». Вот как, по Джонсону, это сообщество на деле меняло отношение к евреям: «Даже в Европе по адресу тех, кто выжил, хоть и обезумел от ужаса, звучала часто брань, а не слова сочувствия. Сама их нагота, привычки, воспитанные зверским обращением, поднимали новые волны антисемитизма. Среди тех, кто поддался этому, был генерал Паттон, в расположении которого оказалось больше перемещенных лиц, чем у любого другого командующего. Он называл „этих евреев-перемещенцев“ „недочеловеческим видом, абсолютно без культурных и социальных черт, присущих нашему времени“. Нормальные люди, по его словам, „не могли бы опуститься до такого уровня деградации, которого эти достигли всего за четыре года“».

Действительно, «всего за четыре года» нацистских лагерей смерти – так опуститься могли только евреи. Джонсон продолжает: «Еще более активную враждебность по отношению к этим вызывающим сочувствие людям проявляли в странах, откуда их ранее вывезли, особенно в Польше. И перемещенцы-евреи знали, что их там ждет. Они сопротивлялись репатриации как только могли. Солдат-еврей из Чикаго, который участвовал в посадке репатриантов в вагоны поездов, идущих в Польшу, рассказывал: „Люди бросались передо мной на колени, рвали рубаху на груди и кричали: „Убей меня!“ Они говорили: „Лучше убить меня сейчас, все равно в Польше мне не жить“.

И часто они оказывались правы. В августе 1945 г. в Польше разразились антисемитские волнения, которые начались в Кракове, а затем распространились на Сосновец и Люблин. Люба Циндель, которая вернулась в Краков из нацистского лагеря, так описывает налет на синагогу в первый шабат августа: „Они кричали, что мы совершали ритуальные убийства. Они стали стрелять в нас и избивать нас. Муж сидел рядом со мной. Пули изрешетили его лицо, и он упал“. Она пыталась бежать на Запад, но ее остановили войска Паттона. Английский посол в Варшаве сообщал, что в Польше опасности подвергается любой человек с еврейской внешностью. За первые семь месяцев после окончания войны в Польше из антисемитских побуждений было совершено 350 убийств».

Ну, ладно – поляки, ладно – даже англичане, но вот статья Виктора Фишмана «Выжить среди американцев», которая сама представляет собой выжимку из одноименной книги Роберта Хилларда, бывшего солдата американской армии, военного журналиста, а затем бостонского профессора. Жаль, нет места сколько-нибудь подробно пересказать статью, но все же самое главное постараемся передать.

Это рассказ о судьбе примерно 1500 заключенных нацистских лагерей, которых в последние дни войны немцы вблизи Дахау погрузили в товарные вагоны, чтобы везти куда-то. Несколько дней их держали в этих вагонах без пищи и воды, затем их разбомбила союзная авиация. Узники стали разбегаться из горящих вагонов. Их расстреливала охрана. Около 800 спасшихся собрались в ближайшем лесу. Некоторые были ранены, у других не было уже сил передвигаться. Когда стемнело, те, кто мог, во главе с доктором Гринбергом двинулись в сторону американцев: «Они верили: если вырвутся из этого ада, американские военные власти помогут им выжить… Но очень скоро они убедились в неоправданности своих надежд.

В последующие дни сам Гринберг и его ближайшие помощники прошли новые круги унижения в поисках защиты и пропитания. За три последующие недели во временном лагере в Бухлоэ около сотни людей из его группы умерли от ран и голода. Гринберг взывал о помощи. Но его встречи с американской администрацией отличались от встреч с немецкими бургомистрами лишь дружественным тоном: реальной помощи не было. Если не считать нескольких фунтов картофеля или риса, которые все равно были бы выброшены американскими поварами на помойку ввиду окончания срока годности, или нескольких буханок хлеба, которые тайком передавались через заднюю дверь сердобольными американскими солдатами… Лишь некоторые из американских офицеров пытались нам помочь. Остальные ограничивались сожалением“».

В конечном итоге все же нашелся офицер, который помог Гринбергу и его товарищам по несчастью найти подходящее помещение и организовать что-то типа госпиталя. В группе было 5 врачей, и в этом отношении они бы справились без внешней помощи. Но: «Пищи (и, вероятно, медикаментов – И. З.) по-прежнему недоставало. Американские оккупационные власти выделяли продукты лишь для общин и городов. И редкие бургомистры делились своими запасами с обитателями госпиталя».

Скорее можно понять этих бургомистров: они еще не освободились от нацистского тумана и им надо было заботиться о своем населении, у которого американская помощь тоже осталась практически единственным источником существования. А американцы не могли не понимать, что они в Германии встретятся с бывшими узниками, но помощь им, видимо, не была организована еще значительное время после того, как эта встреча стала реальностью.

В итоге многие из них – выжившие в нацистском аду – погибли уже «свободными»…

Таким образом, мы видим, по существу, ту же картину, которую ранее описали для оккупированных нацистами стран и самой Германии: как и жители тех стран, отдельные американцы пытались помочь евреям. Но на государственном уровне, по крайней мере в первое, самое критическое для их выживания, время помощь не была организована, и основная масса солдат и офицеров отнеслась к их судьбе равнодушно, а некоторые «освободители», как генерал Паттон, с нескрываемой неприязнью, если не сказать больше. Вероятно, американцев, помогавших выжившим евреям, было даже больше, чем среди жителей оккупированных стран, но они при этом, в отличие от последних, не рисковали жизнью или даже отправкой в концлагерь.

Рассказывая Роберту Хилларду свою и своих товарищей историю, доктор Гринберг заключил: «Я убедился еще раз, что мы, евреи, должны все для себя делать сами. Не удивляйтесь поэтому, что мы сомневаемся в возможности получения помощи от кого-либо!».

Этот горький вывод сопровождает евреев, начиная с 30-х годов прошлого века и по сегодняшний день. Впрочем, судя по всему, «сегодняшним днем» это не кончится…

Ну и как вам теперь приведенное выше утверждение Лакера: «Общественное мнение во многих странах было настроено сочувственно к евреям; многие испытывали угрызения совести за то, что не постарались спасти их»? Об отдельных людях это можно сказать, но не об «общественном мнении». Чтобы убедится в этом, достаточно полистать нынешние газеты практически в любой христианской стране.

*  *  *

Мы обрисовали диспозицию, сложившуюся в первое послевоенное время для остатков европейских евреев и для мирового сионистского движения: нужно было спасать эти остатки. В США еще действовали иммиграционные ограничения, возвращаться в страны своего происхождения большинство ни за что не хотело, имея для этого веские основания. Оставался один путь – в Палестину, но этот путь был заблокирован Великобританией, которая менее трех десятилетий назад взяла на себя перед мировым сообществом обязательство создать там для евреев «национальный дом» («Декларация Бальфура»).

Что оставалось делать евреям? Оставался один путь – изгнать оказавшегося несостоятельным покровителя и взять свою судьбу полностью в собственные руки.

Джонсон связывает этот этап борьбы за независимость евреев прежде всего с именем Менахема Бегина и организацией «Иргун», которую он возглавил в 1943 г. Он даже считает Бегина родоначальником политического терроризма. Это странно, ибо Джонсон прекрасно знает, что родиной политического терроризма является Россия последних десятилетий ХIХ века.

Менахем Бегин – командир «Иргун»

Бегин был до войны в Польше лидером еврейского молодежного движении Бетар. Джонсон рассказывает о нем: «В его родном городе, Брест-Литовске, евреи составляли 70% населения. В 1939 г. их было свыше 30 000. В 1944 г. в живых осталось всего 10. Почти вся семья Бегина была убита. Евреям даже запрещалось хоронить своих мертвых. Но сам Бегин оказался специалистом по выживанию и мстителем от рождения. Будучи арестован в Литве, он был одним из тех немногих, кто выжил и не был сломлен на допросах в сталинском НКВД. Под конец следователь в ярости бросил ему: „Чтоб я тебя больше не видел“… Бегина отправили в советский заполярный лагерь вблизи Баренцева моря, где он строил железную дорогу „Котлас-Воркута“. Он и здесь выжил. Попал под амнистию для поляков, прошагал пешком через Среднюю Азию и явился в Иерусалим рядовым польской армии. В декабре 1943 г. он возглавил Иргун, военную организацию ревизионистского крыла. Через два месяца он объявил войну английским властям».

То есть он был выпущен из СССР в составе армии Андерса, а оказавшись вместе с ней в 1942 г. в Палестине, решил, что это как раз то место, куда ему надо. Организация Иргун (другое обозначение – ЭЦЕЛ) в 1931 г. выделилась из «Хаганы». В Иргун состояло немало польских евреев, в том числе членов Бетар, так что Бегин вполне органично возглавил организацию.

Иргун еще до начала Второй мировой войны проводила некоторые операции против англичан, но с началом войны прекратила их. Однако, некоторая часть членов движения во главе с Авраамом Штерном в начале 40-х годов откололась от него, образовав более радикальную организацию ЛЕХИ. Штернисты считали Англию даже бóльшим врагом, чем Германия, и не прекращали борьбу против англичан. А в феврале 1944 г., видя, что Англия полностью отказалась от Декларации Бальфура и своих обязательств по мандату, к акциям против ее администрации в Палестине подключилась и Иргун. Руководство еврейского ишува было к этому еще не готово.

Йоси Каценберг, в 13 лет один, без родителей эмигрировавший из Америки в Палестину и через несколько лет ставший членом Иргун, в интервью Петру Люкимсону [«Человек из „черного списка“», «Еврейская газета», №3’2012] говорит: «Моей главной мечтой было создание еврейского государства, и я очень быстро понял, что главным препятствием этому – не арабы, а англичане. Значит, бороться надо именно с англичанами, а социалистическое руководство ишува этого делать не хотело… Именно они (англичане) ставили нам всяческие препятствия на пути создания государства. Они не защищали нас от арабов, а, наоборот, мешали нам поставить их на место. Наконец, препятствуя алие евреев в Эрец-Исраэль, они, по сути, выступали союзниками Гитлера в деле уничтожения нашего народа».

А член Лехи Яаков Херути считает [«Несгибаемый оптимист», «Еврейская газета», №6’2010]: «Без той войны, которую до последнего дня вели против англичан ЭЦЕЛ и ЛЕХИ, еврейского государства просто не было бы». И похоже, он недалек от истины.

Но дадим слово опять Джонсону: «Среди евреев существовали три школы, различавшиеся по взглядам в отношении к Англии. Вейцман продолжал верить в добрую волю англичан. Бен-Гурион, хотя и был скептиком, хотел сначала выиграть войну. Даже после нее он проводил четкое разграничение между сопротивлением и терроризмом, что отражалось в политике Хаганы. С другой стороны существовали экстремисты, отколовшиеся от Иргуна, которых по имени их вождя Авраама Штерна называли „Банда Штерна“. Он не подчинился приказу Жаботинского о прекращении огня (против англичан), когда началась война, и был убит в феврале 1942 г. (после ареста англичанами якобы при попытке к бегству), но его коллеги под командой Ицхака Шамира и Натана Элина-Мора развернули ничем не сдерживаемую антианглийскую кампанию.

Бегин следовал третьему курсу. Он считал, что Хагана слишком пассивна, а „Банда Штерна“ слишком груба, порочна и неразумна. Он считал врагом не Англию, а английскую власть в Палестине. Ее он хотел подорвать, сделать неработоспособной, слишком накладной и неэффективной. Он отвергал убийства как метод, что не помешало ему взорвать здания спецслужбы Си-Ай-Ди и иммиграционного управления, налоговой службы и т. п.

Отношения между этими тремя группами еврейских активистов всегда были напряженными, а зачастую враждебными. Позднее это привело к серьезным политическим последствиям. 6 ноября 1944 г. „Банда Штерна“ убила лорда Мойна, английского министра по средневосточным делам. Хагана, напуганная и разъяренная, открыла „сезон охоты“ на штернистов и Иргун. Она захватила часть из них в плен и держала в подпольной тюрьме. Что еще хуже, она сообщила Си-Ай-Ди имена 700 человек и групп. Не менее 300 (а по некоторым оценкам – до 1000) человек были арестованы благодаря информации, которая была передана сионистским истеблишментом. Бегин, которому удалось скрыться, обвинил Хагану и в пытках…

В течение нескольких месяцев, пока он боролся и с англичанами, и с братьями-евреями, он создал почти неуязвимую подпольную организацию. Он верил, что Хагане придется объединить с ним усилия, чтобы освободиться от Англии. И он оказался прав. 1 октября 1945 г. Бен-Гурион послал шифрограмму Моше Снегу, командиру Хаганы, приказывая начать операции против английских войск. Было сформировано единое Еврейское движение сопротивления, которое начало свои атаки 31 октября, взрывая железные дороги.

При этом между евреями не было согласия в вопросах о целях. Хагана не желала использовать террор ни в какой форме, хотя допускала использование силы в военных операциях. Бегин всегда отвергал убийство, вроде хладнокровного истребления штернистами шести спящих англичан-парашютистов 26 апреля 1946 г. Он и тогда и позднее отвергал клеймо террориста. Но он готов был к моральному и физическому риску».

О взрывах железных дорог говорит и Йоси Каценберг. У бравшего у него интервью Петра Люкимсона возник тот же вопрос, что и у нас: «Это не было, так сказать, стрельбой по собственным ногам? Ведь железной дорогой пользовались и евреи». На что Йоси ответил: «Ничего подобного! Поездами в то время ездили только арабы. Евреи передвигались исключительно на автобусах, поездка на поезде в то время была связана для еврея со смертельным риском: его бы просто убили, а тело выкинули из вагона. Англичане знали об этом, но ничего не делали для того, чтобы прекратить такую ситуацию».

Взрывали не только железнодорожные пути, но и мосты, а также здания железнодорожных мастерских, «чтобы англичане не могли отремонтировать то, что уже взорвано». Однажды в атаке на эти мастерские, в которой участвовал Йоси, в перестрелке с охраной был убит его лучший друг.

Йоси рассказывает еще об одном виде операций против англичан: «Нам нужно было создать свою армию, а армии нужны свой транспорт и оружие. И мы стали угонять военные грузовики англичан. В течение нескольких месяцев мы угнали несколько сотен таких грузовиков, некоторые – с оружием и боеприпасами».

Интервьюер удивляется: «Но ведь грузовик – это не иголка. Где вы их прятали – в кибуцах?» На что тот отвечает: «Э, нет! Англичане тоже думали, что мы будем прятать их в кибуцах, и именно там проводили обыски. Они переворачивали кибуцы вверх дном, но ничего не находили. Мы ведь были не идиоты! Мы просто до поры до времени закопали эти грузовики в песок, а когда они понадобились, мы их откопали». Чего-чего, а песка в Палестине более чем достаточно…

Но возвращаемся к Джонсону: «Бегин был ведущей фигурой в двух событиях, подтолкнувших англичан к уходу. На рассвете 29 июня 1946 г. англичане совершили налет на Еврейское агентство. Было арестовано 2718 евреев… Поскольку организация Иргун не была задета, усилились позиции Бегина. Он вынудил Хагану согласиться на то, чтобы взорвать отель „Царь Давид“, где проживала часть английской администрации. Целью акции являлось устранение, а не убийство, но риск массовой гибели людей был очень велик. О заговоре узнал Вейцман и пригрозил, что уйдет в отставку и расскажет миру о ее причинах. Хагана предложила Бегину отменить акцию, но он отказался.

В обеденное время 22 июля 1946 г., на 6 минут раньше запрограммированного, 300 кг сильной взрывчатки разнесло крыло отеля, убив 28 англичан, 41 араба и 17 евреев, плюс 5 человек других национальностей. В соответствии с планом, 16-летняя школьница предупредила по телефону о предстоящем взрыве. Что произошло потом, разные источники трактуют по-разному. Бегин всегда утверждал, что было сделано своевременное предупреждение, и в гибели людей виноваты англичане. Однако при подобных террористических акциях тот, кто минировал, несет ответственность за все жертвы. Такова была точка зрения еврейского истеблишмента. Командира Хаганы Моше Снега вынудили подать в отставку. Движение сопротивления распалось на составные части. Тем не менее, этот акт насилия в сочетании с другими возымел действие. Британское правительство предложило разделить страну на три части. И евреи, и арабы отвергли этот план. После этого 14 февраля 1947 г. Бевин объявил, что передает палестинскую проблему на рассмотрение Организации Объединенных Наций.

Тем не менее, это не обязательно означало, что уход англичан будет быстрым. А потому кампания террора продолжалась. Решающим оказался еще один эпизод, за который опять нес ответственность Бегин. Он был против убийств, вроде тех, которые учиняли штернисты, но настаивал на моральном праве Иргун наказывать английских военнослужащих таким же образом, как англичане карали членов Иргун. Англичане вешали и пороли – Иргун отвечала тем же. В апреле 1947 г. трое из Иргун были отданы под суд за нападение на тюрьму-крепость Акра, в ходе которого был освобожден 251 заключенный. Бегин угрожал возмездием, если эти трое будут осуждены и повешены. Именно так с ними и поступили 29 июля. Через несколько часов два английских сержанта, Клиффорд Мартин и Мервин Пейс, захваченные для этой цели, были повешены по приказу Бегина руководителем операций Иргун Гиди Паглином, который к тому же заминировал их тела.

Гнусное убийство Мартина и Пейса, которые не совершили никакого преступления, привело многих евреев в ужас. Еврейское Агентство назвало его „трусливым убийством двух невинных людей группой преступников“. На деле все было еще хуже, чем казалось в то время, – через 35 лет выяснилось, что у Мартина была мать-еврейка. В Англии произошел взрыв ненависти. В Дерби сожгли синагогу. В Лондоне, Ливерпуле, Глазго и Манчестере произошли анти-еврейские бунты – впервые в Англии с XIII века. Это, в свою очередь, вызвало радикальные изменения в британской политике. Ранее англичане считали, что за любым разделом должны наблюдать они и проводить его в жизнь, а не то армии арабских государств просто придут и истребят евреев. Теперь же они решили уходить так быстро, как только возможно, и предоставить арабам и евреям самим разбираться. Так политика Бегина принесла успех, но была чревата огромным риском».

До этой истории была другая. Рассказывает Леонид Млечин [«Сталин и Израиль», «Вечерняя Москва», 3.12.04]: «Сионисты фактически объявили войну британской администрации. Отряды самообороны осуществляли диверсии на железных дорогах и пускали ко дну корабли британской береговой охраны, которые перехватывали суда с иммигрантами. Англичане ввели комендантский час. Евреи, задержанные с оружием в руках, приговаривались к пожизненному заключению…

 
Английская полиция захватила двух евреев-подпольщиков, которым еще не было восемнадцати лет. Они получили тюремный срок и были еще приговорены к восемнадцати ударам палками. В ответ подпольщики захватили четверых офицеров британской армии – майора и троих лейтенантов, спустили с них штаны и публично выпороли. Каждый получил восемнадцать ударов. Такого позора Англия еще не испытывала…

Правительство Великобритании не могло допустить, чтобы солдат Его Величества вешали или пороли в Палестине. Британские власти в Палестине отказались от порки как наказания и больше не выносили смертных приговоров. В самой Англии все больше политиков призывали правительство уйти наконец из Палестины».

Понятно, что за показательной поркой британских офицеров стоял тот же Менахем Бегин: он демонстрировал гордой Британии, что с евреями нельзя обходиться, как с какими-нибудь островными туземцами. Его заслуга в том, что британцы убрались из Палестины, несомненна. И убрались вовремя, ибо, как мы увидим ниже, если бы это произошло позднее, государство Израиль могло бы и не возникнуть.

Нам остается здесь выяснить один вопрос: террористические акты, которые совершали Иргун и Лехи, были направлены только против английских сил и арабских боевиков или иногда и против гражданского арабского населения?

Яаков Херути, член самой радикальной ЛЕХИ, последнее предположение гневно отрицает: «Никакого сравнения между деятельностью ЛЕХИ и арабским, а шире – мусульманским террором быть не может по той простой причине, что ЛЕХИ никогда не вела войну против гражданского населения. Ее целью всегда были исключительно военные объекты и представители вражеской армии. Если в ходе наших операций гибли граждане, это было случайностью. Исламские же террористы в Израиле и во всем мире ставят своей целью уничтожение именно гражданского населения, и потому их деятельности нет и не может быть никакого оправдания.

Если бы, скажем, чеченские террористы попытались пустить под откос эшелон с российскими военнослужащими, это еще можно было бы назвать операцией, проведенной в ходе национально-освободительной войны чеченского народа. Но нет, они вошли в метро, чтобы взорвать простых обывателей – женщин, детей, они ворвались в концертный зал, где люди собрались, чтобы посмотреть спектакль. Никакого сравнения, никаких параллелей тут нет и быть не может!»