Утрата

Илья МИЛЬШТЕЙН

Дар и отчаянье

Памяти Фазиля Искандера

В России, как все знают, надо жить долго. Для чего? Для того, чтобы дожить до перемен, до оттепели, до демократии и гласности, до посмертных и даже прижизненных реабилитаций. А если речь идет о русском писателе, то он должен жить долго для того, чтобы увидеть опубликованными все свои книги. Удавалось это, говоря о двух минувших веках, немногим.

Замечательный русский прозаик Фазиль Искандер прожил 87 лет, и у него все сбылось.

Среди тех, кто состоял в СП, публиковался в СССР и не хотел уезжать, он был одним из самых любимых писателей. Имею в виду, конечно, заслуженную читательскую любовь. Так называемую репутацию, которая у него была безупречной. Впрочем, начальство тоже ценило Искандера, на свой лад, и когда в американском «Ардисе» вышла полная версия «Сандро из Чегема», автор отделался сравнительно мелкими неприятностями. При том что «Пиры Валтасара» и некоторые другие главы этого абхазско-советского эпоса никак не могли быть дозволены в эпоху зрелого социализма. Вспомним еще и про «Кроликов и удавов», тоже опубликованных в «Ардисе» и тоже немыслимых в доперестроечной советской печати.

Однако началась перестройка, и Госпремия, полученная Искандером именно за «Сандро», ясно свидетельствовала о том, что страна меняется необратимо. Такие тогда были критерии, в конце 80-х. Когда качество свободы измерялось количеством снятых запретов и публикацией книг, за хранение и распространение которых еще вчера карали.

Искандер был среди победителей, и по праву. Потому что в прозе своей соединил лучшие черты классической русской литературы и собственный неповторимый стиль в описании маленького народа, живущего на краю империи. Потому что столкнул их, высекая искры: безумие советских будней и здравомыслие чегемских крестьян. Потому что был писателем космической силы, космической мысли и космического обаяния. Потому что создал свой неповторимый мир, свою бесконечную вселенную, свою маленькую планету, и обживал ее, щедро делясь впечатлениями. Потому что был рассказчиком от бога, и повествование свое вел на чистейшем русском языке, облагороженном легким кавказским акцентом. Потому что обладал чувством юмора невероятной силы и глубины. Потому что в России надо жить долго, и он следовал этому завету, и дожил.

А потом, в зените своей славы, в новые времена, о которых так мечтал, в нулевые годы вдруг обнаружил, что добавить к сказанному почти нечего. Изредка еще Фазиль Абдулович сочинял стихи и афоризмы, но жизнь за окнами вызывала тоску и отвращение, усугублялась старая болезнь, и давний его приятель писал мне два года назад: «Фазиль очень плохо себя чувствует, почти не говорит, сидит в кресле целыми днями».

Это был печальный сюжет. Писатель необыкновенной теплоты и света, никогда не сочинявший на злобу дня, отображавший эпохи применительно к вечности, он, должно быть, почувствовал, что пережил своих героев. Дядя Сандро бессмертен, сколько раз он сам об этом говорил, когда размышлял о широте человеческой натуры, совмещающей в себе ум, веселье, хитрость и пошлость под одной отдельно взятой папахой. Однако и про Сандро давно уже ничего не было слышно, он не подавал голоса и вместе с ним онемел автор. 

Вероятно, героя убили эндурцы или кто там во время этой бесконечной войны на территориях бывшего совка, которую Фазиль Искандер, болея за своих абхазцев и сострадая всем ее жертвам, воспринимал как уничтожение собственного мира. Давным-давно, в рассказе «Битва при Кодоре, или деревянный броневик имени Ной Жордания» он уже оплакал этот мир с его гражданской войной и нелепыми, смешными, трагическими героями. Но то была история, а теперь прошлое вернулось, гораздо лучше, до зубов вооруженное и жестокое до беспредела.

В самом деле, о чем писать, бродя по руинам?

Ну да, в России надо жить долго, но вот вопрос: зачем? Чтобы понять однажды, как бы подводя итог долгому сидению в кресле: «Все починяют телевизоры, но никто не починяет головы, поврежденные телевизором». Или, погружаясь во мрак отчаянья, заметить: «Коммунисты, овладев Россией, все время обрушивали все традиционные формы жизни. Даже уходя с исторической сцены, они и свободу ухитрились обрушить на наши головы». Или оттуда, из-под завалов, из тьмы кромешной проговорить: «То, что над недостатками страны еще хочется смеяться, означает наличие надежды на ее выздоровление. Если над страной уже не хочется смеяться, значит, что это погибшая страна. Над погибшими не смеются».

И тут, быть может, разгадка его молчания. Абхазец по происхождению и великий русский писатель, он похоронил оба своих отечества. А если нет родины и нет надежды, то не о чем и говорить.

Тем не менее в России надо жить долго, и великое наше счастье заключается в том, что писатель Фазиль Искандер так долго был с нами и так много успел сделать. Я не собираю автографы, но «Сандро из Чегема» с дарственной надписью автора, сделанной в сентябре 1991 года, из самых дорогих, читаемых и почитаемых книг в моем доме. Жизнь коротка, сколько ни проживешь, но есть чувство, преодолевающее смерть и смягчающее боль утраты, – это благодарность. Думаю, миллионы людей во всем мире сегодня испытывают это чувство, раскрывая книги Искандера.

А кто еще не читал – тем позавидуем. «Дядя Сандро прожил почти восемьдесят, так что даже по абхазским понятиям его смело можно назвать старым человеком». Смело назовем его старым человеком, но и порадуемся, что он все-таки жив, бодрый старик, нигде ведь у автора не сказано, что герой умер. Герои великих книг в России живут вечно.