Вили Брандт
Этот снимок, сделанный 7 декабря 1970 года в Варшаве и с тех пор ставший культовым, обошел весь мир: канцлер Федеративной Республики Германия Вилли Брандт, находясь с государственным визитом в Польше, стоит, преклонив колени, перед памятником Героям и Жертвам Варшавского гетто.
Столь необычным для государственного политика жестом он, боровшийся против нацизма и рисковавший жизнью в борьбе с ненавистным режимом, просил прощения от лица миллионов немцев за его преступления против человечества.
Ступив на землю еврейского гетто, В. Брандт не стал говорить о том, что новая Германия совсем не похожа на гитлеровский Рейх. Не стал немецкий канцлер также объяснять, что не все немцы состояли в нацистской партии и уж, тем более, не весь народ причастен к Холокосту и кровавым преступлениям фашизма, а просто опустился на колени. Он каялся за всю нацию, в том числе и тех, кто не желал и не собирался каяться. Ни раньше, ни потом.
Позднее сам политик писал об этом так: «Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. Таким образом, я почтил память миллионов жертв».
Вспоминая это незабываемое событие тридцать лет спустя, его последователь и однопартиец Герхард Шредер, открывая в Варшаве в 2000 году на площади Брандта бронзовый барельеф своему предшественнику, выразился столь же эмоционально: «В тот момент у нас захватило дух, эта картина будет у меня всю жизнь перед глазами».
Еще более невероятным образом поступил Вилли Брандт, посетив в 1972 году Израиль в качестве первого в послевоенной истории немецкого государственного деятеля. Визит этот стал нелегким испытанием для германского политика, однако он нашел в себе силы сделать то, на что решился наедине с собственной совестью. Он пришел в Яд-Вашем даже не в кипе, а в шляпе, которую носят ортодоксальные евреи, раскрыл Книгу псалмов и прочитал вслух по-немецки из 103-го псалма: «Мы совершили грехи и преступления. Боже милосердный, прости нас».
Что заставило немецкого канцлера совершить столь неординарные поступки? Сделал ли он это из большой любви к евреям? Или из любви к покаянию и красивым жестам? Думается, ни то и ни другое. Он поступил не только эмоционально, но и прагматично в первую очередь, ради своей страны, ради Германии, поскольку понимал, что без покаяния, без признания народом моральной ответственности за содеянное зло, его страна, неся на себе печать проклятия, не сможет развиваться и идти вперед. Можно смело утверждать, что в тот памятный день Германия, рассчитавшись с гитлеризмом по историческим счетам, начала окончательно выздоравливать, а Вилли Брандт стал живым воплощением этого процесса. Он стал именно тем человеком, который через Покаяние выводил свой народ из чудовищного нацистского прошлого.
Беспрецедентный поступок немецкого канцлера никого не оставил равнодушным. Газета «Time» назвала Брандта «Человеком года», а в 1971 году ему присудили Нобелевскую премию мира.
Вековой юбилей человека, которого называют «символом преодоления прошлого» – не просто знаменательная дата в политическом календаре Германии. Ее особая значимость в том, чтобы еще раз напомнить немцам, кто снял «ауру проклятия» с послевоенной Германии, что, благодаря усилиям Вилли Брандта, в Европе закончилась эпоха вражды, и она начала объединяться. Произошло именно то, к чему германский политик призывал европейцев еще в своей Нобелевской лекции. И хотя германская SPD испытала за последние полвека не только радость побед, но и горечь политических поражений, новое поколение немецких социал-демократов и сегодня по-прежнему продолжает сверять политическую стратегию партии с авторитетом своего выдающегося наставника.
Как известно, путь Вилли Брандта на вершину немецкой политической власти был весьма тернист, а политических бурь, громких скандалов и душевных потрясений, пережитых им, хватило бы на судьбы нескольких государственных руководителей.
Он родился в Любеке 18 декабря 1913 года под именем Херберт Эрнст Карл Фрам (фамилия матери, отца он не знал), воспитывался матерью и дедом, ярым приверженцем социалистических идей. В 1934 году, в пору нацизма, выбрал себе псевдоним Вилли Брандт, с которым прошла вся его политическая карьера и под которым до дня своей смерти 8 октября 1992 года он был известен всему миру.
Не достигнув семнадцатилетнего возраста, юношей он вступает в социал-демократическую партию, верность идеалам которой сохраняет до конца жизни.
После прихода Гитлера к власти и запрета всех левых партий юный социал-демократ, спасаясь от ареста, бежит в Норвегию, где ему было поручено создать филиал подпольной организации в Осло для борьбы с нацистами. Там же, в Осло, он изучает в университете историю. В 1938 году нацисты лишают В. Брандта гражданства. После оккупации гитлеровцами Норвегии в 1940 году и кратковременного задержания ему удается перебраться в Швецию, где посольство Норвегии предоставляет ему норвежское гражданство.
Находясь в вынужденной эмиграции, В. Брандт активно участвует в политической жизни скандинавских стран, подпольно борясь против нацистской оккупации. Многие факты говорят о том, что он не был пассивным врагом фашизма: он активно поддерживает планы писателя Генриха Манна по созданию немецкого народного фронта против Гитлера (от имени Социалистической рабочей партии, совместно с КПГ, СДПГ и деятелями культуры подписывает антифашистское воззвание к немецкому народу), предпринимает нелегальные поездки в Германию, участвует в гражданской войне в Испании на стороне республиканцев, устанавливает связи с участниками покушения на Гитлера 20 июля 1944 года.
В 1937 году, будучи корреспондентом ряда норвежских газет в Испании и готовя репортажи о ходе военных действий, он становится свидетелем сталинского террора. В Барселоне коммунистические спецслужбы арестовывают руководителей свободных анархистов и бойцов сопротивления соцпартии Испании, объявляют их троцкистами и расстреливают. Этот опыт становится для В.Б рандта толчком к полному разрыву контактов с коммунистами и решительному повороту к демократическому социализму. Впрочем, ему еще предстоит испытать на собственной судьбе все коварство и вероломство коммунистического режима со стороны созданного при участии СССР нового немецкого государства – ГДР.
Накопленный за период противостояния нацизму большой политический опыт В. Брандта получает новый импульс в послевоенной Германии. В 1945 году он возвращается на родину в качестве корреспондента ряда скандинавских газет и селится в Западном Берлине. И почти сразу же включается в освещение хода Нюрнбергского процесса.
В 1948 году Вилли Брандт вновь принимает немецкое гражданство. Далее его политическая карьера начинает стремительно развиваться. В 1949 году он уже депутат первого немецкого Бундестага от берлинского отделения СДПГ. В 1954 – 1958 годах – заместитель председателя правления, с 1958 по 1963 год председатель правления СДПГ Западного Берлина, с 1957 по 1966 год – правящий бургомистр Западного Берлина. В этой роли на его долю выпало много тяжелых испытаний, в частности, разразился так называемый Берлинский кризис.
Фактически он начался с момента сооружения Стены в 1961 году, а затем продолжился после того, как Н. Хрущев потребовал вывести из Западного Берлина войска трех западных стран-союзниц СССР во Второй мировой войне, придав ему статус «вольного» города. Это означало полный разрыв связей с ФРГ. Бургомистр Брандт незамедлительно потребовал от канцлера К. Аденауэра и западных держав не подчиняться требованиям кремлевского ультиматума. Слова Вилли Брандта: «Берлин остается свободным! (Berlin bleibt frei!) вошли в историю. В июне 1963 он сопровождает президента США Дж. Кеннеди, прибывшего по его прямой просьбе в Западный Берлин и морально поддержавшего берлинцев.
Бургомистр стремился к миру, но мог быть достаточно жестким, если речь шла о чувстве собственного достоинства немцев. «Еще в молодости, – писал он, – я решил бороться против нацистского господства, означавшего закабаление и войну… В Берлине я стоял на стороне тех, кто сопротивлялся насильственному распространению коммунистической идеологии и мертвой хватке сталинизма».
Проявив твердость в противодействии коммунистической экспансии в период «холодной войны» и став в 1969 году канцлером ФРГ, В. Брандт, тем не менее, не мог не считаться с реалиями времени: со Стеной, разделившей Берлин на две части, с существованием коммунистической ГДР.
Когда после сооружения Берлинской стены вопрос объединения Германии начал исчезать из повестки дня переговоров между Востоком и Западом, канцлер выдвинул парадоксальный по тем временам тезис: объединение Германии может быть достигнуто путем примирения с коммунистическим миром. Он полагал, что когда исчезнет напряженность в отношениях между Востоком и Западом, СССР, возможно, окажется менее жестким в вопросах объединения страны. Во главу угла социал-демократ поставил политику нормализации отношений ФРГ с ГДР, с Советским Союзом и другими восточноевропейскими странами, получившую название «Ostpolitik». В 1970 году между правительствами СССР и ФРГ был подписан Московский договор, подтверждавший нерушимость сложившихся в Европе границ. Позднее, в рамках этой политики, было принято Четырехстороннее соглашение по Западному Берлину (1971), а также подписаны «восточные договоры» по установлению дипломатических отношений со странами Восточного блока. Таким образом, немецкий канцлер стал одним из «отцов» политики «разрядки».
Об этом еще раз напомнил бывший федеральный министр иностранных дел Ф.В. Штайнмайер в своей речи об общеевропейском партнерстве, особо отметив: «От восточной политики Вилли Брандта ведет прямая дорога к падению Берлинской стены, к преодолению разделения Германии и Европы».
Мечтая об объединении Германии, канцлер Брандт неоднократно предпринимал попытки примирения с коммунистической ГДР.
Он стал первым канцлером ФРГ, приехавшим с визитом в ГДР – в Эрфурт, где, несмотря на все попытки удержать граждан на расстоянии, ему был устроен восторженный прием жителями города.
Неоднократно встречался он с генсеком Л. Брежневым и другими советскими руководителями. Тем не менее, будучи убежденным социал-демократом, он начисто отвергал советскую модель социализма.
Внутри страны, в самой ФРГ, отношение к Вилли Брандту как к политику и главе немецкого правительства в период его канцлерства было неоднозначным.
Даже после присуждения ему Нобелевской премии для многих немцев он по-прежнему – «предатель отечества». Его не перестают упрекать в том, что «в трудное для отечества время» он эмигрировал. Многие разумные аргументы при этом отвергаются. Некоторые не могли примириться с тем, что человек, находившийся в военное время по другую сторону фронта, стал главой немецкого правительства. Однако и этим людям пришлось в конечном итоге признать, что В. Брандт избавил их от страха перед русскими.
Еще большую неприязнь (если не сказать, ненависть и злобу) личность немецкого политика вызывала у правителя ГДР Эриха Хонеккера и руководства КПСС. По обоюдному договору с КГБ глава «Штази» Эрих Мильке внедряет в окружение немецкого канцлера своего агента-провокатора. Их затея удается. Привыкший доверять людям, Вилли Брандт приблизил к себе агента восточногерманской разведки Гюнтера Гийома. Со временем тот стал даже личным референтом федерального канцлера, имея при этом допуск к секретным документам.
После разоблачения в апреле 1974 года агента ГДР и из-за разгоревшегося политического скандала, Вилли Брандт добровольно принимает решение уйти в отставку с поста канцлера, проявив и на этот раз благородные черты своего характера. Он полностью взял на себя ответственность за случившееся. Ушел он, однако, с гордо поднятой головой, оставшись в списке достойнейших и порядочных людей своего времени.
Покинув пост главы правительства, Вилли Брандт тем не менее остается в политике: он продолжал до 1987 года возглавлять СДПГ и до самой смерти являлся ее почетным председателем, будучи одновременно председателем Социнтерна. В этом качестве он также активно участвует в политической жизни ФРГ, а своими визитами к советским руководителям продолжает поддерживать свою «восточную политику».
Он успел увидеть падение Берлинской стены и пожить в объединенной Германии: в 1990 году как старейший депутат Бундестага, экс-канцлер открыл заседание первого в послевоенной истории общего германского парламента.
Можно, разумеется, спорить о том, каково самое приоритетное завоевание В. Брандта в области международной политики. Если исходить из решения Нобелевского комитета, это позитивный результат его «восточной» политики, которая в конечном итоге обезопасила Европу и принесла мир на этот континент.
Мне же представляется, что главный человеческий поступок Вилли Брандта, продиктованный внутренним чутьем незаурядного политика, – его искреннее покаяние за Холокост целого народа – стоит в нравственном отношении неизмеримо выше всего, что он сделал в области международной политики. Ибо без него все последующие политические достижения канцлера остались бы просто неполноценными.
Не ошибусь, если замечу, что способность к покаянию – свойство, характеризующее тонкую душевную организацию человеческой личности, – наличествует у весьма немногих политиков. Случай с Вилли Брандтом относится как раз именно к этому разряду. И здесь соответствующие параллели напрашиваются сами собой.
Перед жертвами сталинских репрессий и их потомками не извинились ни «отец» перестройки, первый президент СССР Михаил Горбачев, ни последующие российские лидеры. Борис Ельцин за все время, что провел у власти, публично извинился лишь однажды, в своей прощальной речи в канун 2000 года, и лишь за то, что не смог окончательно вывести страну из тоталитаризма.
Попытайтесь отыскать, к примеру, хоть какой-либо намек на покаяние в речах нынешнего российского президента, чья молодость связана со службой в том самом ведомстве, которое в период сталинизма уничтожило миллионы своих граждан, расстреляло 20 тысяч поляков в Катыни, устроило Голодомор и выселяло целые народы!
Не услышал в свое время народ из уст главы государства каких-либо извинений за «блестяще» проведенную антитеррористическую операцию в Беслане, в результате которой погибло свыше трехсот человек, большинство из которых – дети. Да и гибель «Курска» также показала истинное лицо власти.
Наоборот, правящий в России режим, привлекая на свою сторону РПЦ, видит свой долг в том, чтобы разжигать в подвластном ему народе имперские амбиции и, таким образом, намеренно отдалять его от чувства христианского покаяния. Ведь покаяние, по его убеждению (здесь режим вольно или невольно смыкается и с коммунистами и с националистами) предательски «размягчает» нацию. Как же после этого создавать удобный для власти «образ врага»?
Не покаялась и не собирается каяться перед российским (и не только!) народом коммунистическая партия, на счету которой миллионы загубленных жизней и 70 лет тоталитарного правления! А ведь численность сегодняшней КПРФ, считающей себя правопреемницей КПСС (в том числе, радикальной ее части), во много раз превосходит число членов немецкой NPD!
Если родина поверженного нацизма возвела в центре своей столицы огромный памятник Холокосту, который олицетворяет совесть немецкой нации, ее стыд за свое страшное и преступное прошлое, то в России свыше двадцати лет ведутся дискуссии о том, стоит ли выносить из Мавзолея тело того, кто положил начало преступной власти в стране.
Испытав шок после правды о Холокосте, немцы ясно осознали, что, как утверждал еще на заре цивилизации христианский богослов Блаженный Августин, «преступления не искупаются милостынями, если не изменяется жизнь».
Мысль эта наверняка была хорошо известна Вилли Брандту. Следуя ей, он старался делать все от него зависящее, чтобы Германия вновь смогла обрести цивилизованное лицо.
И все же, думается, не «Мерседес», «БМВ» или «Симменс» сформировали нынешнее германское общество, а решительный поворот к гуманизму и социальной защищенности людей, а также моральные поступки, подобные тем, что продемонстрировал немецкий канцлер. Сейчас это нормальное общество, грамотно социально организованное, щадящее слабых, на которое можно смотреть в определенном смысле как на пример. И, что самое важное, на деле, а не на словах приверженное принципам реальной демократии.
«Мы хотим государство сделать столь человечным, насколько это в силах человека», – как всегда блестяще сформулировал в одном из интервью лидер немецкой социал-демократии свое политическое кредо. Судя по всему, мечты Вилли Брандта сегодня не столь уж далеки от реальности. Особенно, в известном сравнении.
Александр МАЛКИН