Говорят, что совершенно случайно общественности стало известно о тайной встрече Владислава Суркова с группой граждан, состоявшейся 8 декабря, то есть уже после дня выборов, но до митинга на Болотной, когда о митинге было уже объявлено. Группа граждан подобралась весьма определенного сорта: Говорухин, Радзиховский, Шевченко, Пушков, Симоньян, Кургинян, Доренко, Якеменко, Канделаки, Минаев, Гельман. Именно подбор «гостей» явно определенного сорта (из этого ряда несколько выбивается только Леонид Радзиховский, и то на первый только взгляд) дали весомые основания многим наблюдателям, в том числе Андрею Пионтковскому в статье, публикуемой ниже, говорить о том, что на этой тайной вечере решался вопрос: как поступить с восставшими, «стрелять или капитулировать».
Поскольку митинг на Болотной состоялся и обошлось без избиения митингующих или того хуже, очевидно, они остереглись принять решение «мочить в сортире». Впрочем, нет никаких гарантий, что это решение окончательное.
Ниже печатаем статью Андрея Пионтковского, а также полемику Леонида Радзиховского, бывшего на встрече у своего старинного друга Владислава Суркова с другим другом Радзиховского Виктором Шендеровичем. Попутно заметим, что после этой истории слухи о работе Радзиховского на охранку приобрели некоторую определенность. Стали также понятны причины его трогательной заботы о сохранности режима, на смену которому могут прийти, по Радзиховскому, исключительно неонацисты.
Что обсуждалось на тайной встрече с Сурковым
Тайная вечеря у Суркова 8 декабря – это штучка посильнее Фауста, хоть гетевского, хоть сокуровского. История сохранит имена апостолов и парочки декольтированных магдалин: Говорухин, Шевченко, Пушков, Симоньян, Кургинян, Доренко, Якеменко, Радзиховский, Канделаки, Минаев, Гельман.
Вынесем сразу за скобки одного уважаемого человека, по недоразумению оказавшегося в этой гоп-компании. Задав ему только один вопрос: а может ли он представить своего любимого народом героя Жеглова возглавившим предвыборный штаб Горбатого, вора, который должен сидеть в тюрьме?
А остальные все как на подбор, золотник к золотнику. Люберецкий уголовник, ставший педофюрером и министром путинского правительства. Дурак, услышавший раскаты приближающегося грома Третьей мировой войны. По-свойски усевшийся комфортно посрать с ним вместе в одной кремлевской вип-песочнице вечно робкий подросток, либерал-западник.
Так что же обсуждал этот ленинский коллективный «мозг» нации в разгар политического кризиса? Мнения были – от «все разрешить» до «ничего не разрешать».
То есть мучительно решался самый главный для таких режимов в их минуты роковые вопрос: стрелять, или капитулировать, или, может быть, какая-то квантовая суперпозиция этих двух сценариев. И найдется ли последний полк, готовый стрелять.
Самое удивительное в этой истории – почему судьбоносный для режима вопрос обсуждался именно в этой аудитории. Где Верховный Главнокомандующий, где альфа-самец? Играют в укрепляющий мышцы головы бадминтон?
Представьте себе, что 16 октября 1941 года вопрос, оставлять ли Москву, обсуждается не Сталиным с Жуковым и членами Политбюро, а Мехлисом с публицистами Эренбургом, Вандой Василевской и диктором Левитаном.
Сурковская вечеря – это ключ к разгадке сути умирающего путинского режима. Нет в нем никаких Сталиных, Жуковых или, прости господи, Путиных, Медведевых. Есть только коллективный Мехлис-Сурков со своими телевизионными Левитанами. Симулякры симулякров. Все видят, что Медведев – жалкая марионетка Путина. Но и Путин с рокового для него дня 8 августа 1999 года – жалкая марионетка в руках своих пиарщиков. Они передают его из рук в руки, как потрепанную куклу, – березовские и доренки, волошины и павловские, песковы и сурковы, вырождаясь в этой игре в мелкий бисер и вырождая своего клиента.
Это они решают на своих вечерях, когда ему мочить в сортире, когда нырять за амфорами, когда скакать голым на лошадке, когда выплачивать Абрамовичу 13,7 миллиарда, когда щупать выписанную за миллион долларов Шэрон Стоун. Один только раз в нем проснулось человеческое, слишком человеческое, и он, исключительно по велению своего горячего сердца, растроганно поцеловал очаровательного малыша Никитушку.
Так что же они там решили 8 декабря? Что же будет с Родиной и с нами? Апостолы и магдалины, оплодотворенные по самое не могу живительным сурковским идеологическим семенем, отправились по миру нести Новый Кремлевский Завет. Пока творчески прорезался только самый талантливый и самый плодовитый из них, по несколько раз в день ваяющий свое Евангелие от Леонида. Учитель и Друг, видимо, как-то специально зарядил его (нечеловеческой силой своего духа, разумеется).
Вот основные повторяемые вновь и вновь идеологемы апостола, заимствованные им у демшизы и люмпен-интеллигенции и объявленные сошедшей на него вечером 8 декабря богоданной мудростью успешного среднего класса:
1) Медведев – абсолютное
ничтожество, от которого надо немедленно избавляться.
2) Путин – это вчерашний день. От
него тошнит, и ему самому от себя тошно.
3) Предстоящие президентские выборы станут фарсом, еще более дискредитирующим
власть.
Итак, доверие паствы успешно завоевано. Теперь следите за руками апостола. Последняя фраза, она, как известно, самая главная:
Точно! Точно. И вот этот люфт во времени имеет абсолютно принципиальное значение, потому что за это время может возникнуть то самое: нормальные политические партии, нормальные политические лидеры, и впервые, может быть, в истории осуществится эволюционная передача власти нормальным людям. А может, и не осуществится. Но в случае стремительного обвала не осуществится точно...
О. БЫЧКОВА: Спасибо большое Леониду Радзиховскому.
Сдается мне, что стукачок этот наш бойкий евангелист. И по пять раз на дню разогревает рынок для продукта Путин 2.0. А на тайных вечерях готовится примерно следующее.
Несчастного затравленного Айфончика уходят в отставку по психическому здоровью. Ботокс автоматически становится и. о. президента и откладывает президентские выборы на неопределенный срок. Точно, Оля! Точно! Исключительно для создания люфта во времени, чтобы когда-нибудь, может быть, впервые в истории осуществить эволюционную передачу власти нормальным людям. А может и не осуществить.
Андрей Пионтковский,
kasparov.ru, 11 декабря
Ну что ж, куда вырулит сюжет российских перемен, еще неясно, но перемены начались, и межеумочное состояние теряет популярность. Настает приятное время ясности – приятное для тех, кто любит ясность.
И неприятное для остальных.
Накануне митинга на Болотной общественности случайно стало известно о встрече Суркова с группой граждан в характерном диапазоне от Доренко до Кургиняна. Либеральную часть общественности в списке сурковских гостей естественным образом задело присутствие там Леонида Радзиховского (остальные-то давно – no comment).
Общественность среагировала.
Леонид Радзиховский ответил с фирменной усмешечкой: «Каждый мой зауряднейший визит на встречу Суркова с журналистами и политологами (этих встреч было за последние годы, наверное, десятки) превращается (…) в тайную вечерю Кремлевских мудрецов, где варится адское снадобье для России...»
Ирония – вещь в полемике незаменимая, но уксус не замена чистой воде.
Радзиховский поскромничал: встреча 8 декабря не была зауряднейшей. Обстоятельства к тому времени были уже вполне экстраординарными. Радзиховский слукавил: это не была встреча чиновника с журналистами. На встрече чиновника с журналистами – журналисты задают вопросы, а чиновник на них отвечает, и эти ответы публикуются. Никакого интервью в тот день, однако, не случилось, и можно даже не искать в СМИ следы стенограммы…
Увы, Радзиховский и Ко пришли на Старую площадь не как журналисты, а как консультанты Администрации – Администрации, попавшейся на попытке незаконного удержания власти и запаниковавшей. И тяжелая истерика г-на Шевченко в ответ на «дегерметизацию» этой встречи разом выдает и глубокое сращивание этих «журналистов» с этой Администрацией, и полное понимание деликатности момента.
Внутри этой истерики, при внимательном взгляде, обнаруживается проговорка по Фрейду и заметание следов: Шевченко вдруг начинает гневно отрицать обвинения в инструктаже со стороны власти, хотя речь в моем тексте шла о консалтинге – почувствуйте разницу векторов.
На подлоге, с усмешечкой, пытается проскочить и Радзиховский: «зауряднейшая встреча с журналистами». Ни-ни, Леонид. И не зауряднейшая, и не с журналистами.
Именно эти тихие подлоги яснее всего указывают на предмет стыда, на то, что хотели бы скрыть участники встречи на Старой площади, – каждый в меру своего таланта. У Радзиховского с талантом погуще, но сути дела это не меняет.
Я бы даже сказал: тем более стыдно.
Не надо сепаратных встреч с проворовавшимся начальством, если ты журналист. Речь идет не об убеждениях любой степени сложности, а о названии профессии и правилах приличия, и поговорка про быка и Юпитера ложится тут в масть в парадоксальном варианте.
Что дозволено Якеменко и Тине Канделаки, не дозволено Радзиховскому – если только у Радзиховского нет планов превратиться в якеменко или тину канделаки.
Виктор Шендерович,
«Ежедневный журнал», 15 декабря
Уточнение взглядов
Продолжается обсуждение моего персонального
дела на демократическом парткоме. Теперь вот выступил –
Шендерович.
А уж демобщественность просто из себя
выходит, из зала кричат «давай подробности». «Мы так
вам верили, как может быть не верили себе». «Никогда я ему
не верил, всегда знал, что он –
засланный провокатор Суркова. Теперь вот – сам сознался».
Комментировать тут нечего. Заседание даже веселее пойдет в мое
отсутствие. Но поскольку статья Виктора написана в относительно
вежливых выражениях – отвечу.
То есть еще раз повторю.
В условиях всеобщего ревпсихволнения все воспринимается
преувеличенно. Тем более хочется найти тайные заговоры Суркова. Желание это я понимаю,
но помочь не могу.
К заговорам отношения не имею.
На встречи Суркова с журналистами
я ходил много раз и, если придет
приглашение, еще пойду. Ясно, что многих людей мне там видеть так же
приятно, как им – видеть меня. Но это –
не дружеская вечеринка. Я туда
хожу потому, что мне интересно мнение Суркова – из первоисточника.
Полагаю, ему интересно мое (как и других, кого он зовет).
На этих встречах не даются
«установки», не вырабатываются «планы», а идет
обычное обсуждение, совершенно свободное высказывание «особых мнений». Ровно тех
самых, какие высказываются публично.
Почему туда зовут меня, а допустим, не зовут
непримиримую оппозицию?
Потому, что туда зовут не ругаться, а спокойно
говорить. Оппозиции с Сурковым (а ему
с ними, видимо) говорить не о чем.
Это – их проблемы.
А мне – есть о чем.
Гражданской войны у нас нет.
Во всяком случае я в нее –
не играю.
Ни в какие партии-тусовки и т.д.
не входил и не вхожу,
«предавать» мне некого и не в чем.
«Исключить» меня невозможно – неоткуда. «Верить» мне не обязательно –
я не Святое писание. Любопытно –
слушайте, не любопытно – не слушайте.
Я всю жизнь – сам-по-себе. И отвечаю –
сам-за-себя. Кстати, совершенно не интересуюсь –
кто, куда, зачем ходит. Стараюсь читать чужие тексты, а не сокровенные
мотивы авторов. И оценивать их боевую,
а не политическую подготовку.
Дружить с собой никого не прошу,
да и сам ни с кем
особо не рвусь. К моему возрасту
сверхузкий круг близких друзей давно сложился. По счастью,
политиков и журналистов в нем нет.
Взгляды у меня не больно
оригинальные, но собственные. Ни Сурков,
ни Шендерович, ни Венедиктов на них
никоим образом повлиять не могут. Как и я не могу
повлиять на них. Все – давно
взрослые, у каждого – свои
тараканы.
Сурков для меня – не военный
преступник, не Абсолютное Зло, а самый
обычный человек. На мой взгляд –
интересный, талантливый, крупный игрок. Имеет массу недостатков –
как все, кого я знаю. Как я сам.
Многое в его делах (или в том, что
ему приписывают) я осуждаю –
публично, разумеется. Лично к нему не испытываю
ни классовой, ни расовой, ни корпоративной
ненависти. Наоборот – он мне лично
симпатичен, а знаком я с ним
20 лет без малого. Сейчас, когда он,
возможно, переживает не самые легкие времена, могу лишь
повторить – от своего знакомства и товарищеских
с ним отношений не отказываюсь.
Как, разумеется, и от своего
неприятия многих вещей, которые с его именем связаны.
Я давно достиг совершеннолетия и как-то
не нуждаюсь ни в чьих
разрешениях или одобрениях. Делаю, пишу, говорю ровно то,
что пожелаю – в пределах УК,
разумеется.
На этом полагаю данную тему для себя окончательно
исчерпанной.
P.S.
Кстати, хочу сказать Шендеровичу. Виктор, оказывается, ты уже
ВТОРУЮ статью посвящаешь моему участию в «тайной вечере».
Вот это да ...
Тебе-то что? Ты – сторож брату своему?
Леонид Радзиховский,
блог на «Эхо Москвы», 16 декабря
Здравствуй, Леонид!
Коротко отвечаю на адресованный мне вопрос «Тебе-то что?» (из твоего текста, написанного по следам злосчастной «тайной вечери» у г-на Суркова – и реакции на нее, как ты выражаешься, «демократического парткома»).
Видишь ли, дело в том, что никакого парткома нет – пошлость это, и ты сам прекрасно это понимаешь. Есть разные любознательные люди (и я в их числе), которым хочется знать, с кем они имеют дело. А про тебя выясняются интересные вещи, и вовсе не личного свойства, – так что цитата из Галича про «подробности», которые требуют из зала – это, извини, легкий подлог: интерес у зала законный, общественный.
Контакты с политиками – это прекрасно, если речь идет о человеке, который собирает информацию для того, чтобы поделиться ею с обществом. Такой человек называется журналистом. Человек же, который на условиях приватности помогает политику в выработке стратегии, пусть самой чудесной и полезной для народа, называется политконсультантом, и бейджик с надписью «журналист» в этом случае является введением общественности в заблуждение.
Товарищество двадцатилетней выдержки – вещь похвальная, но в иных случаях об этом следует оповещать как о заведомом конфликте интересов.
«Сейчас, – пишешь ты о Суркове, – он переживает не самые легкие времена». Пишешь как о человеке, выходящем из тяжелого запоя или сраженном болезнью близкого родственника. Между тем, нелегкие времена у твоего верного товарища наступили из-за того, что российский народ наконец достала административная уголовщина, видным организатором которой твой верный товарищ является с 1999 года.
Никаких народных, как ты пишешь, «ревпсихволнений» в эти нелегкие для Суркова дни я не наблюдаю – наблюдаю, напротив (впервые за много лет!), массовые проявления человеческого достоинства и здравого смысла, выражающегося в консолидации граждан и их готовности не допустить захвата власти партией, проигравшей выборы. Но это, как говорится, офтоп.
А по теме твоего вопроса отвечаю прямо: «брат мой» Радзиховский, я не сторож тебе! Развивая облюбованную тобой библейскую метафору, хочу также заметить, что и убивать я тебя не планирую. Ты, разумеется, имеешь полное право жить, как ты хочешь, и продолжать тайно вечерять с «лично симпатичным» тебе верным старым товарищем Сурковым, в лестной для всякого интеллигентного человека компании Пушкова, Шевченко и других тайных советников с бейджиками журналистов.
А мы тут, снаружи, в свою очередь, имеем полное право яснее представлять твои мотивы и род занятий, поскольку человек ты публичный, заметный и влиятельный. Причем степень твоей влиятельности мы, как выясняется, недооценивали…
P.S. Кстати; ты, прям как Чуров, сбился со счета: ВТОРАЯ моя статья, посвященная тебе – вот эта! А та, в которой я делился информацией о встрече у Суркова, – она была не про тебя вовсе. Просто, в контексте противостояния перед митингом на Болотной, именно твое имя в длинном списке тайных гостей Администрации президента многих огорчило; оцени это…
Виктор Шендерович,
«Ежедневный журнал», 17 декабря