Маленькие истории большой войны
Эхо одного боя
Который год я живу в Мюнхене. Хожу вместе с коренными горожанами по улицам, езжу в городском транспорте... Вот в трамвай входит пожилой немец и усаживается напротив меня. Вошедший – моих лет, годы разбежались морщинками по его лицу, посеребрили голову, а я мысленно представляю его в форме вермахта. И снова, в который раз, меня одолевают одни и те же думы: а не он ли стрелял в меня, когда в декабре 41-го освобождали под Волоколамском совхоз Лудину Гору? Или, может, именно он засадил в меня пулю в 43-м на подступах к Харькову? Я воображаю, хотя вероятность такой дуэли из области фантазии. Однако...
Эта история для меня началась на Воронежском фронте в январе 43-го, а полвека спустя прозвучало ее эхо. В результате успешной наступательной операции Италия, армия которой была направлена Муссолини в союзники Гитлеру, фактически вышла из войны. Разбитые и деморализованные подразделения ее Экспедиционного корпуса бежали из заснеженной России на свою солнечную родину. С обмороженными конечностями, носами и ушами, в яркозеленых шляпах с разноцветными перьями, они представляли трагически-комедийное зрелище. Мы на фронте итальянцев за боеспособное войско не считали. В то время ходила байка, которую, пожалуй, к месту будет вспомнить.
В один ненастный день Господь создал Австрию, а для ее самозащиты – австрийскую армию. Но соседи без труда били австрийцев, и тогда те взмолились, прося Бога создать кого-нибудь, над кем они могли бы одержать верх. Господь отозвался и... создал итальянскую армию.
Так вот, оставшись в полуокружении, итальянцы пытались бежать домой, но для этого им пришлось пробиваться через боевые порядки наших войск.
26 января 43 года командир 138-го гвардейского стрелкового полка получил приказ повернуть один батальон, чтобы воспрепятствовать толпам итальянских берсальеров их попытке прорваться через районный центр Николаевку, недавно освобожденную от захватчиков и оставшуюся в тылу наших войск. Тогда мне довелось быть начальником штаба того батальона. Нас посадили на десятки собранных в полку саней, и мы двинулись на Николаевку. В соприкосновение с итальянцами вошли ночью, завязалась перестрелка, в которой я был ранен, но батальон свою задачу выполнил, прорваться удалось лишь нескольким небольшим группкам вражеских солдат. Мог ли я себе вообразить, что через десятилетия познакомлюсь с одним из уцелевших в том ночном бою итальянцев?!
К воспоминаниям о том бое меня вернула книга известного писателя Марио Ригони Стерна – документальная повесть «Сержант в снегах», переведенная на русский – прочел ее на одном дыхании. Еще бы! Автор описывал тот прорыв потрепанного батальона «Вестоне» на грани отчаяния. Марио находился в этом батальоне, я – в том, что сдерживал натиск итальянцев. Это ж надо! Своего бывшего противника я разыскал в небольшом итальянском городке Азиаго, куда и послал ему письмо. В своем ответе Марио, в частности, написал мне:
«В том бою за Николаевку мы с вами были врагами и стреляли друг в друга. Мы потеряли немало своих товарищей, нам с вами повезло – и тогда, и потом, мы остались в живых. И потому обязаны мы, в память о павших на той войне, сделать всё возможное, чтобы Вторая мировая война стала на земле последней. Это – долг всех сражавшихся в ней...»
Такое вот эхо.
Осел тоже конь
В 1944-м году Румыния, тоже бывшая в то время союзницей Гитлера, оказалась занятой советскими войсками и, нам на удивление, выйдя из войны против СССР, стала сражаться на нашей стороне. Еще вчера мы были врагами и убивали, они – нас, мы – их, а сегодня стали уже почти однополчанами.
На командном пункте 24-го гвардейского стрелкового корпуса встречали командира 103-й горно-стрелковой дивизии Румынии, приехавшего со свитой представляться по поводу включения его соединения в состав 24 гвск для последующих боевых действий.
Знакомство при помощи румынского переводчика маора Прикуля началось с обмена любезностями. Так, командующий артиллерией румын сказал своему русскому коллеге, ставшему теперь и его начальником:
– А ваши орудия, господин полковник, нанесли нам немлый ущерб под Тыргу-Фрумосом.
– Да и ваши подчиненные выбили у меня до дивизиона гаубиц, – в свою очередь отозвался наш главный артиллерист корпуса полковник Кутарев.
Подобными репликами обменивались и командир корпуса генерал Крузе с румынским комдивом генералом Крицулеску.
Пришло время ставить новому союзнику и подчиненному боевую задачу. И тут оказалось, что у румын нет подходящих топокарт. Вызванный топограф майор Тренин доложил, что разрешения давать румынам, хотя они и союзники, советские карты с грифом «секретно» нет. Разве лишь выдать трофейные, венгерские...
Когда карты были принесены, они вызвали разочарование сторон: имевшиеся в наличии листы позволяли поставить румынской дивизии только ближайшую задачу, а для последующей – листов не было. Воцарилось неловкое молчание, и тогда румынский начальник штаба нашелся:
– Мы берем эти листы, – сказал он, – когда коня нет, осел тоже конь.
Григорий БРАИЛОВСКИЙ,
г.Мюнхен